Пассажирки

Внешнее сходство казалось неслучайным: судя по всему, передо мной сидели мать и дочь. Посреди округлых, рябых лиц возвышались длинные, заостренные носы. Бледные, тонкие губы медленно пережевывали незримую пищу… Было в обеих женщинах нечто неуловимо-птичье: обе они расположились в практически идентичных позах: сгорбившись и пряча руки в широких карманах одинаковых серых манто… Я испытал необъяснимую тревогу… Заметив мой взгляд, пассажирки зашептались. Придвинув крючковатый нос к уху товарки и искоса поглядывая в мою сторону, «мать» делилась с «дочьрью» своими птичьими наблюдениями… Да… что-то определенно нечеловеческое исходило от этих немигающих глаз и глухого, свистящего говора… Выбора у меня не оставалось. Приподняв шляпу и сардонически ухмыльнувшись я обратился к младшей из пассажирок с веселым приветствием; «Мадмуазель, позвольте представиться. Гриф Орлович Кречетов. Орнитолог». В глазах «матери» сверкнул недобрый огонек, но было слишком поздно. «Дочь» рефлекторно высвободила руку из кармана манто и… Именно этого я и ожидал. Ко мне тянулась сморщенная птичья лапка, увенчанная шестью заскорузлыми коготками.